Тим О`Брайен - На Лесном озере
– Сколько раз он стрелял?
– Я не помню.
Пол Мидлоу, показания на военном трибунале
Теперь только мухи и вспоминаются. Да еще вонь. Ребята делали себе противогазы: мочили майки в жидкости от комаров и порошковом лимонаде. От вони немного спасало, от мух – нет. Они постоянно мне снятся. Думаете, я спятил?
Ричард Тинбилл
Обычная реакция на зверства, которые ты совершил или видел, – вычеркнуть их из сознания.
Джудит Герман. «Травма и выздоровление»
Джон по-настоящему страдал во время избирательной кампании. Эти ужасные вещи, которые о нем говорили, это все неправда. Я не верю ни единому слову.
Элеонора КУэйд
– Вы видели в деревне мертвых вьетнамцев?
– Да, сэр.
– Сколько?
– Почти все были мертвые. Повсюду лежали.
Джин Оливер, показания на военном трибунале
С людьми, не принимающими активного участия в военных действиях, включая военнослужащих, сложивших оружие или выведенных из строя болезнью, ранением, пленом или иными причинами, следует при любых обстоятельствах обращаться гуманно…
Женевские конвенции о законах войны, 1949 г., статья 3, раздел 1
– Опишите, пожалуйста, что вы видели.
– Во рву была большая куча мертвых вьетнамцев.
– Сколько примерно?
– Трудно сказать. Наверно, сорок или пятьдесят.
– Опишите, пожалуйста, этот ров.
– Глубина футов семь—десять, ширина десять– пятнадцать. Трупы лежали по всей ширине – и в середине, и по краям. Часто один поверх другого.
Ричард Пендлтон, показания на военном трибунале
– Почему вы решили, что они мертвые?
– Они не шевелились. Из них очень много крови натекло. Они лежали и группами, и по отдельности.
– Там были старики, очень молодые люди и матери. Кровь текла отовсюду. Сплошная кровь.
Чарльз Холл, показания на военном трибунале
– Вы видели трупы?
– Да, сэр.
– Женщин и детей?
– Да, сэр, женщин и детей, примерно двадцать пять трупов в северо-восточной части деревни Милай-4.
– Где-нибудь еще вы видели трупы?
– Да, сэр. Десять или около того в одном месте к северу от Милай. Это были одни женщины, и все голые.
– Был рядом кто-нибудь из вашего взвода?
– Да, сэр. Там был Рошевиц. У него был гранатомет. Он уничтожил этих женщин картечным зарядом из гранатомета.
Леонард Гонсалес, показания на военном трибунале
Приобщено к делу под № 8: сундук с фокусами Джона Уэйда. Из описи содержимого.
Колода карт (из одних бубновых валетов)
Напальчник, имитирующий ноготь большого пальца
Фотографии отца (12 шт.)
Пачка жевательной резинки
Орден «Бронзовая звезда» со знаком «V»
Медали «Пурпурное сердце» за ранения (2 шт.)
Армейская медаль за отвагу
Значок пехотинца
Вощеная бечевка
Накладные усы
Пустая бутылка из-под водки
«Мыслительная магия» (книга)
«Искусство левитации» (книга)
– В кого они стреляли?
– Во врага, сэр.
– То есть в людей?
– Во врага, сэр.
– Это были не люди?
– Да, сэр.
– Это были люди?
– Да, сэр.
– Это были мужчины?
– Не знаю, сэр. Наверно, да, сэр.
– Вы что, их не видели?
– Не понял, сэр.
– Видели вы их?
– Я не различал.
– Женщин вы видели?
– Не знаю, сэр.
– Как это понимать – вы не различали?
–Я не различал между собой жителей деревни, сэр. Они все были враги, их всех надо было уничтожить, сэр.
Уильям Колли, показания на военном трибунале
Критический момент в жизни солдата наступает, когда ему приказывают совершить поступок, который полностью противоречит его понятиям о том, что правильно и хорошо. Может быть, впервые в жизни он попадает в ситуацию, когда действие, которое кто-то считает необходимым, лично для него является преступлением… Внезапно солдат чувствует себя совершенно покинутым, лишенным всякой защиты. Совесть изолирует его, говорит с ним предостерегающим голосом. «Если ты это сделаешь, потом у нас с тобой мира не будет. Ты можешь это сделать, но не должен. Будь мужчиной, не становись орудием в чужих руках».
Дж.Гленн Грей. «Воины»
Нарушение человеческих связей и, как следствие, риск посттравматического стресса проявляются сильнее всего, если человек был не пассивным свидетелем, а активным участником жестокого убийства или иного зверства.
Джудит Герман. «Травма и выздоровление»
– Хотя бы раз в этот день по вам открывали огонь?
– Нет, сэр.
Фрэнк Бердсли, показания на военном трибунале
– Вы исполняли приказ?
– Да, сэр.
– Что вам было приказано?
– Убивать там все живое.
– Солдаты слева и справа от вас исполняли этот приказ?
– Да, сэр. Все стреляли.
Салъваторе Ламартина, показания на военном трибунале
Джон! Джон! О, Джон![20]
Джордж Армстронг Кастер [21]
Проклятые мухи!
Ричард Тинбилл
Я просто отключился. Мой разум просто отключился. И я ведь не один был такой. Другие тоже, многие. Все убивали, и я убивал. Только начал, сразу… сразу все, чему меня в армии обучали, что запрограммировали во мне, просто вышло наружу… Я действовал как заведенный. Без всякого понятия о смысле, о цели. Просто начал убивать кого мог и как мог. Что-то на меня нашло. Я никогда не думал, что на это способен.
Варнадо Симпсон (третья рота, второй взвод)
– Что дальше было?
– Лейтенант Колли подошел к сержанту Митчеллу. Потом они вернулись обратно и начали сталкивать людей в ров дулами автоматов.
– Что вы при этом делали?
– Ничего. Я отвернулся.
Чарльз Следж, показания на военном трибунале
– Потом что произошло?
– Подошел лейтенант Колли и говорит «Позаботьтесь-ка об этих». Мы сказали: «Хорошо»; стоим, смотрим на них. Он отошел, потом вернулся и говорит «Вы что, не слышали? Я велел о них позаботиться». Мы ответили: «Вот стоим, караулим». Он сказал: «Да убить же их надо». Я слегка был ошарашен и не знал, что делать… Они стояли рядом, а я позади них. И вот они – то есть Колли с Мидлоу – выдвинулись еще немного вперед и начали палить прямо в людей… Из автоматов, очередями. Люди кричали, вопили и падали. Некоторые пытались встать. И не могли. Вот как оно было. Мясорубка, в общем. Головы так и трескались. Куски черепов, куски мяса летели во все стороны.
Деннис Конти, показания на военном трибунале
Спешившиеся солдаты тогда побежали вниз по склону и скатились в овраг, где и нашли потом их тела. Они, должно быть, чувствовали себя совершенно беспомощными и бросились в единственное место, где, казалось, могут обрести защиту. Но овраг стал для них ловушкой. Теперь они могли только жаться к его откосам или прятаться в кустах, со страхом глядя вверх, – и ждать. Некоторые попытались вскарабкаться по южному склону—об этом говорят вмятины от сапог и борозды, прочерченные, вероятно, их пальцами, – но никто, судя по следам, выбраться не смог.
Эван СКоннелл. «Сын утренней звезды»
– Вы стреляли в кур, свиней, собак?
– Да, сэр.
– Вы стреляли во все подряд?
– Не во все подряд.
– Но почти во все?
– Да. Почти во все.
Рой Вуд, показания на военном трибунале
– Можете вы их описать?
– Это были женщины и маленькие дети.
– Что они делали?
– Лежали на земле все в крови. Они мертвые были.
РеннардДойне, показания на военном трибунале
– Был у вас разговор с лейтенантом Колли у этого рва?
– Да.
– Что он сказал?
– Попросил дать ему мой ручной пулемет.
– Это было у рва?
– Да.
– Что вы ответили?
– Сказал, что не дам.
Роберт Мейпяс, показания на военном трибунале
– Вы хоть раз обнажали интимные части тела в присутствии женщины в деревне Милай?
– Нет.
– Разве не факт, что вы в тот день ходили по деревне Милай и выискивали женщин?
– Нет.
– А разве не вы несли на плечах полуголую женщину, а потом бросили ее на землю, сказав, что она слишком грязная, чтобы ее насиловать? Было такое или нет?
– Да, было, но не в Милай.
Деннис Конти, показания на военном трибунале
Есть в воспоминаниях всякого человека такие вещи, которые он открывает не всем, а разве только друзьям. Есть и такие, которые он и друзьям не откроет, а разве только себе самому, да и то под секретом. Но есть, наконец, и такие, которые даже себе человек открывать боится, и таких вещей у всякого порядочного человека довольно-таки накопится… человек сам о себе наверно налжет.
